Время вооружаться!


В Военном учебно-научном центре Военно-морского флота «Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» прошла XIV Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы защиты и безопасности», собравшая свыше семисот ученых, конструкторов и специалистов предприятий и научно-исследовательских учреждений оборонно-промышленного комплекса, а также генералов, адмиралов и старших офицеров Вооруженных сил, МВД, МЧС и других силовых министерств и ведомств Российской Федерации

 

В настоящее время у России остался всего один шанс обеспечить свое будущее как целостной и независимой страны. Имеются в виду не ближайшие несколько лет, а период, начинающийся в третьем десятилетии нынешнего века и простирающийся на обозримую историческую перспективу. Именно в начале 20-х годов страны НАТО закончат беспрецедентное по масштабам, интеллектуальным и финансовым затратам перевооружение своих армий. А к середине третьего десятилетия аналогичные процессы завершатся в вооруженных силах Китая. Примерно на этот же период запланированы модернизация и значительный рост военного потенциала так называемых сил самообороны Японии. Недавняя катастрофа и авария на АЭС «Фукусима» вряд ли существенно повлияют на реализацию этих планов. Таким образом, Россия окажется в совершенно новой и, мягко говоря, невыгодной военно-политической ситуации.
Ответом на указанные вызовы и угрозы стало решение президента и правительства о значительном увеличении расходов федерального бюджета на перевооружение Вооруженных сил Российской Федерации. Имеется в виду замена устаревших образцов оружия, военной и специальной техники на качественно новые.
Но каковы перспективы реализации этих планов, если за последние годы не была доведена до конца ни одна из принятых госпрограмм вооружений? И какие усилия должны предпринять руководители предприятий ОПК, ученые и конструкторы, чтобы предотвратить закупки вооружений за рубежом? Какие направления следует развивать в приоритетном порядке, а какие утратили свою актуальность? Ответы на эти и другие вопросы публикуются ниже потому, что именно они в явной или неявной форме были лейтмотивом докладов и сообщений, прозвучавших на четырнадцатой Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности», традиционно проходившей в стенах прославленной Военно-Морской академии имени адмирала Советского Союза Н.Г. Кузнецова.
Отличительной чертой XIV Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности» стала, пожалуй, деловитость в постановке проблемных вопросов, тем и конкретность обсуждаемых задач. И это подвело некую черту под целым этапом существования авторитетного научного форума, в ходе которого вначале приходилось доказывать целесообразность существования отечественной военной науки и оборонно-промышленного комплекса, определяться с источниками угроз и наиболее адекватными вариантами ответа на них, спорить о приоритете тех или иных областей вооружения и военной техники (ВиВТ). К счастью, внимание, подкрепленное серьезной финансовой поддержкой, которое теперь уделяет Вооруженным силам и ОПК Правительство Российской Федерации, позволяет ученым, военным, производственникам, сотрудникам МВД и других силовых структур, которые традиционно собираются в начале апреля в стенах Военно-Морской академии им. Н.Г. Кузнецова, сосредоточиться на сугубо специальных, но от этого не менее важных вопросах, что и придало конференции в целом позитивный и прагматичный характер. Словом, докладчики выступали без лишних эмоций и со знанием дела. Председательствовал вице-президент, академик РАРАН, начальник 46-го НИИ МО, отвечающего за основные направления развития отечественных ВиВТ, генерал- майор Василий Михайлович Буренок. Его слова о том, что результаты конференции долго осмысливаются в высших правительственных кругах и ложатся в основу принятия серьезных решений, звучали не как красивая фраза, а как констатациявполне реальных фактов. Пленарный доклад В.М. Буренка «Новые технологии и новые войны» продемонстрировал, что не совершенствование традиционного оружия, пусть высокоточного, будет определять облик грядущих войн. Из этого оружия уже выжаты до предела все заложенные в нем технологические возможности (а качественный скачок оказался не столь уж впечатляющим), и это подняло стоимость высокоточных боеприпасов до такого уровня, что даже США могут использовать их ограниченно. Скорее новые технологии, меняющие самую суть войны, способны обеспечить перевес в военном противостоянии. К ним относятся лазерное, пучковое, гиперзвуковое, био нанотехно ло ги ческое (уже разработаны нанороботы или киллер-эмбрионы, способные при внедрении в человека убить его или подавить иммунные резервы организма) и другие виды оружия и, не в последнюю очередь, методы радиоэлектронной и информационной борьбы. Сегодня военное превосходство обеспечивается не просто количеством оружия и техники, а долей в нем изделий последнего, 6-го технологического уклада. По соотношению нового и старого технического уровня ВиВТ мы значительно проигрываем странам НАТО. И даже, осуществи мы в этой области качественный рывок, сконцентрировав все усилия на перевооружении армии, в будущем рискуем попасть в заложенную уже сейчас ловушку. Ведь стремление отечественных оборонных предприятий потреблять импортные комплектующие и технику чревато коллапсом в военное время не только из-за срыва поставок, но и по причине знания вероятным противником слабых мест нашей техники.
 


 

Нужно смотреть на перспективу. А долгосрочный приоритет в будущем могут обеспечить ведущиеся уже сегодня фундаментальные научные исследования, поощряя которые президент США Б. Обама бросил знаковую фразу: «Для нас пришло время снова стать лидерами». История учит: именно прогресс в области вооружений способен существенно изменить характер войны. Сетецентрические войны, о которых сейчас много рассуждают, уже не гипотетическая возможность, а реальная угроза. Готовы ли мы отразить ее? В какой-то мере на этот вопрос ответил в своем докладе первый заместитель начальника Объединенного штаба Организации Договора о коллективной безопасности генерал-полковник А.А. Ноговицын. Впервые на конференции о нелетальном оружии говорилось не в теории, не описательно (какие образцы имеются у различных стран и каковы их характеристики), а исходя из реальной практики применения на специально проведенных для этого учениях. Концепция применения нелетального оружия включает следующие требования: высокоэффективность, избирательность, способность вывода из строя на определенное время при щадящем ущербе. В настоящее время действуют Единая концепция оружия нелетального действия и Уточняющая концепция 2009 года, базирующиеся на федеральных законах и ряде международных правовых норм. То, что раньше существовало в виде неопределенной возможности или эксперимента, сейчас обрело законодательную основу и материальную базу: появились новые военные специальности, ряд предприятий приступил к выпуску спецтехники, оружия нелетального действия и боеприпасов к нему для нужд не только МВД, но и Министерства обороны. Например, НИИ прикладной химии стал головной организацией по разработке и производству нелетальных боеприпасов и спецсредств.
Такая важная предварительная работа позволила продемонстрировать на совместных учениях коллективных сил оперативного реагирования «Взаимодействие 2010» высокую эффективность и большой потенциал нелетального оружия при проведении спецопераций. Показательно, что первыми такие учения прошли бойцы российских ВДВ, а следом за ними – киргизский спецназ, что вполне объяснимо в силу нестабильной политической ситуации в этой стране – участнице ОДКБ.
На учениях была воссоздана ситуация террористического захвата заложников в небольшом населенном пункте. Отряд спецназа ВС Кирзигии был вооружен ручными гранатами и выстрелами к гранатометам нелетального действия. Для выхода на рубеж развертывания применялись дымовые завесы, после блокирования здания использовались ручные кассетные гранаты сверхзвукового действия, дезориентирующие противника, и раздражающие ручные гранаты, а также выстрелы к подствольному гранатомету, создающие непереносимые условия в помещении – так называемый эффект выкуривания. Вся операция была снята на пленку – этот фильм демонстрировали присутствующим на пленарном заседании. Итог операции: заложники освобождены, потерь среди личного состава и мирного населения нет. Преимущества нелетального оружия в подобных операциях столь очевидны, что в 2011 г. его планирует закупить сначала Узбекистан, а затем и другие страны ОДКБ. В Российской Федерации оно будет принято на вооружение в 2012 г. – пока для Воздушно-десантных войск.
К теме оружия нелетального действия возвращались и другие докладчики. Так, заведующий кафедрой МГТУ им. Н.Э. Баумана, академик РАРАН В.В. Селиванов рассказал о создании интегрированной базы данных по этому оружию, аналог которой есть только в Великобритании. База содержит сведения о спецсредствах нелетального действия, разбитых на категории по физическому принципу действия и конструктивным особенностям; относительно тех объектов, к которым они применяются, и средств их доставки. База содержит также информацию обо всех организациях-разработчиках и компаниях-производителях в мире.
Инновационные технические средства разрабатываются как в области нелетального оружия, так и в сфере обеспечения безопасности. О подходах к их созданию рассказал генеральный директор НПО Специальных материалов, академик РАРАН М.В. Сильников. При противодействии терроризму, предупреждении и ликвидации техногенных аварий важно знать, какого рода взрывов возможно ожидать. Для террористических взрывов характерна короткая, но мощная ударная волна; для техногенных или топливно-воздушных наоборот, ударная волна большой продолжительности. Свои опасные особенности возникают при срабатывании двухактных систем и при взрывах нескольких систем, ударные волны от которых накладываются друг на друга. Точно знать характеристики возможного взрыва необходимо при выборе защитных устройств, которые (особенно те, что сделаны из металла) сами могут превратиться в поражающие элементы, если их употреблять некорректно. Но зачастую сам террорист не знает, сколько и какого взрывчатого вещества заложено в его взрывное устройство. Универсальным средством, которое если даже и не полностью погасит энергию взрыва, то гарантированно снизит ее, уменьшит все поражающие факторы, стали локализаторы взрыва «Фонтан». Это изделие сейчас активно покупают многие страны мира – от Израиля до Индии и Австралии. Его модификации, специально адаптированные к условиям воздушного судна, способны погасить взрыв в воздухе с сохранением самолетом летной годности. С 2003 года по требованиям международной безопасности это устройство должно быть на борту каждого воздушного судна.
Выступавший следом генерал-лейтенант В.С. Сухорученко, представлявший Комитет по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт- Петербурга, развил тему предупреждения техногенных аварий и катастроф, столь актуальную во всем мире после разрушительного землетрясения и цунами в Японии. Санкт-Петербург, казалось бы, стоит на сейсмически безопасном участке земной коры. Но стоит ли успокаиваться на этом? Недавно в Северной столице были проведены две важные научно-исследовательские работы. Одна из них была посвящена составлению карты геодинамических разломов, которые проходят через весь город. Отсюда трещины в асфальте, частые аварии в канализационных системах, даже фундаментам домов может угрожать некая опасность, не говоря о негативном влиянии подобных зон на здоровье человека. Поэтому необходим постоянный мониторинг.
 

Темой другой научно-исследовательской работы стало обоснование допустимого объема обращения потенциально опасных химических веществ на промышленных (не только химических, но и пищевых, текстильных и др. предприятиях), научных, транспортных и прочих объектах такого мегаполиса, каким является Санкт- Петербург. В силу насыщенной инфраструктуры города на одного жителя приходится 4,5 кг потенциально опасных химических веществ, что в 22 раза выше, чем в Москве, и в 2,8 раза выше, чем в среднем по Европе. Вообще для предприятий, работающих с радиоактивными веществами, радиус отчуждения должен быть не менее 5 км, а имеющих дело с большим объемом химически опасных веществ – 2,5 км. В Санкт-Петербурге в силу плотной застройки эти условия не соблюдаются.
Конечно, кардинальный выход из такой ситуации – вывод таких предприятий за черту города. Но поскольку в одночасье с этим не справиться, необходимо провести комплекс неотложных мер по отработке систем обнаружения аварий, оповещения о них, координации действий всех аварийно-спасательных служб, а их – 19. Усложняет
ситуацию то, что владельцами опасных предприятий зачастую являются частные лица, которые не хотят вкладывать деньги в обустройство систем безопасности.
Сейчас в Петербурге только 6% предприятий (среди них «Водоканал», пивные заводы «Балтика» и «Хейнекен») имеют локальную систему оповещения об аварии. Случись же она, с каждым часом последствия усугубляются в разы. Способы решения данной проблемы существуют, но требуют огромных материальных вложений. Скажем, переход от холодных технологий на новые, не требующие использования аммиака, позволит снизить его запасы в 500–1000 раз. Существуют специальные системы и устройства для защиты людей в случае техногенной химической аварии, которые, по идее, должны быть хотя бы в больницах, школах, детсадах. Но и стоимость их впечатляет: 500 тысяч долларов на 1 тысячу тонн химпродукта. Поэтому наиболее реалистичный способ предотвратить катастрофу – все-таки переместить предприятия, хотя бы использующие в большом объеме аммиак, за пределы города.
Еще одна крайне актуальная для предприятий оборонного комплекса проблема была озвучена в докладе генерал-полковника полиции генерального директора ФГУ «ФАПРИД» В.В. Зубрина «Защита прав государства на результаты интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения при их вовлечении в гражданско-правовой оборот». Уже 12 лет организация, которую он представляет – ФГУ «ФАПРИД» при Министерстве юстиции РФ, – осуществляет государственный контроль над целевым использованием средств госбюджета при исполнении гособоронзаказа, а также разрабатывает меры, препятствующие несанкционированной передаче за рубеж военных технологий, выпуску зарубежными фирмами контрафактной продукции по российским образцам. Проблем здесь много, и начинаются они еще с этапа составления документации на предприятиях. Приватизация предприятий ОПК в подавляющем большинстве случаев (свыше 70%) проводилась с нарушением правил инвентаризации, а техническая документация не отвечала требованиям полноты и достоверности. В итоге водораздел между правами государства и предприятия так и не был четко проведен. А перекос тут опасен как в одну, так и в другую сторону: либо ущемляются интересы государства (именно ему принадлежат права на созда-
ваемый результат), либо чересчур ограничивается инициатива предприятия, что мешает ему динамично развиваться. Все это требует глубокого изучения, и выработанные правила должны соблюдаться при приемке результатов НИОКР. Что же касается защиты прав государства на международной арене и борьбы против контрафактного производства, то выход здесь один – все разработки патентовать за рубежом и на самом высоком уровне требовать к ответу нарушителей.
О российском танкостроении говорилось практически на каждой конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности», и все в минорных тонах: исследования сокращаются, финансирования на них не выделяют, российские танки все в большей мере уступают натовским. Вот и на этой конференции, состоявшейся в юбилейный год, когда российскому танкостроению исполняется 90 лет, директор ОАО «ВНИИ Трансмаш» В.В. Степанов ничем не порадовал присутствующих. В своем докладе он постарался развеять два мифа: о том, что в современных войнах роль танковых войск падает, и о том, что России якобы выгоднее покупать зарубежные танки, а не совершенствовать собственное танкостроение.
Чтобы понять, что это не так, достаточно вспомнить недавнее прошлое. Во всех военных конфликтах последних 10–15 лет применялись танки: в Иране, Ираке, Афганистане, Южной Осетии. С 2010 г. США ввели танки в Афганистан и держат их там для сохранения стабильности. Военная наука гласит: при возникновении территориальных претензий между странами без участия танков конфликт не разрешить. И в странах НАТО это прекрасно понимают, вкладывая огромные средства в совершенствование своего танкового парка – создание новых машин и модернизацию старых. Показательно, что в тройке лучших танков мира («Абрамс» США, «Леопард» ФРГ и «Леклерк» Франция) последние модели, заявленные как новые, являются по существу модернизацией предыдущих моделей, но с более мощным вооружением и рядом других усовершенствований. На их фоне наш танк Т90А выглядит вполне прилично. Оснащенный новым тепловизором, пушкой, по классу соотносимой с высокоточным оружием, он по огневой мощи, подвижности и защищенности не уступает натовским машинам, а по соотношению эффективность/стоимость в несколько раз превосходит их. Недаром наш Т90А охотно приобретают за рубежом: в 2010 г. было продано более тысячи машин. Только в парковом танке России доля новых отечественных машин (до 10 лет эксплуатации) ничтожна мала – всего 2%. И не мешало бы тем, кто заявляет о целесообразности закупки зарубежных танков для российской армии, сначала провести несложные подсчеты. Стоимость такой машины («Леопарда» или «Леклера») составляет от 6,8 до 8,5 млн рублей, к ним надо прибавить еще 600–800 миллионов, которые уйдут на ее эксплуатацию за срок службы (ведь за рубежом придется закупать все комплектующие, а также снаряды для орудий, поскольку их калибр не совпадает с нашим). Эксплуатация одного такого танка за 20 лет по затратам сопоставима со стоимостью 10–15 новейших российских танков, которые после модернизации ни в чем не уступят танкам НАТО.
А теперь перенесемся с суши на море. О тенденциях развития морского оружия и его значении для безопасности страны рассказал А.Б. Землянов, представлявший 1-й ЦНИИ МО. Он отметил, что за последние годы номенклатура оружейных комплексов в мире остается прежней, но неуклонно растут их интеллектуальные возможности за счет улучшения процессоров и совершенствования системы космической навигации, что и показывают последние международные выставки, например, «Евроноваль– 2010». Но в силу того, что США сейчас активно вкладывают средства в развитие прорывных оружейных технологий, стремясь к созданию систем ПРО морского базирования, облик флотов и способы ведения войн в XXI веке могут существенно измениться. Речь идет о принятии на вооружение лазерного оружия, систем с гиперзвуковым оружием, основанных на электромагнитном действии комплексов высокоскоростного метания, разгоняющих снаряд до 2,5 тыс. м/с. При создании подобных комплексов необходимо иметь в виду, что у США и России разные подходы в подготовке к будущим сетецентрическим войнам: США ориентируются на сеть своих авиабаз и авианосцев; Россия же – на свои космические средства. Но какими бы ни были сетевые технологии, для адекватного противоборства в любом случае необходимы средства поражения (для ВМФ – в первую очередь, крылатые ракеты) и источники информации (для нас – преимущественно космического базирования). На этом и следует сконцентрировать усилия ОПК.
Одной из наиболее наукоемких областей ВПК является экстремальная робототехника, о состоянии которой рассказал один из ведущих специалистов ЦНИИ РТК Е.И. Юревич. Незаменимые при проведении разведки, в том числе радиационной, химической, бактериологической, приспособленные для наблюдения на открытом пространстве или в условиях городской инфраструктуры, применяемые для обнаружения и уничтожения огневых точек противника, средства робототехники везде повышают эффективность выполнения боевых задач, снижая потери среди личного состава. В этом их бесспорное преимущество. Недавний пример: в Чечне террористы украли мощный источник ионизирующего излучения (около 10 тыс.рентген). Дистанционно управляемый робототехнический комплекс РТК03 «Разведчик» обнаружил источник излучения, захватил его, переместил в безопасный бокс, который затем был захоронен.
Сейчас в России создан целый парк роботов с различными платформами (на гусеничном или колесном ходу) и манипуляционными системами. Среди новинок – робот- санитар, осуществляющий поиск и обследование раненых на поле боя. Любопытно, что при выборе способа переноски раненого выяснилось: самое эффективное, как и в годы Великой Отечественной войны, – это волочение.
В целом же во всем мире созданы и эксплуатируются 24950 экземпляров роботов. Лидируют американцы, но и в странах Европы робототехника считается национальным приоритетом. Так, производитель робототехники фирма «Telerob» (Германия) входит в состав немецкого космического концерна. В странах НАТО уже проведена масштабная работа по составлению электронного документа под названием ROADMAP – дорожной карты, необходимой для ориентации и передвижения роботов. В России ее нет. Самой неотложной для нас сейчас является задача по унификации компонентной базы робототехнических комплексов, отказ от зависимости в ее формировании от иностранных фирм. Робототехника сейчас – столь перспективное дело, что заинтересованность в ней должна быть и у государства, и у частного капитала. Недаром такой умеющий держать нос по ветру человек,как Билл Гейтс, отходя от дел, посоветовал работникам своей компании: «Коллеги, не пропустите рынок (имеется в виду робототехника), емкость которого составляет 500 миллиардов долларов, а темпы роста такие же, как 30 лет назад при развитии компьютерной техники».
Согласно традиции, после пленарного заседания участники конференции продолжали обсуждение на симпозиумах. Выработанные на них рекомендации будут переданы в Правительство РФ, заинтересованным министерствам и ведомствам для дальнейшего совершенствования вооружения и военной техники, изменения к лучшему облика Вооруженных сил России.



Перечень томов конференциии

Том 1.    "Вооружение и военная техника", 840 стр., 186 докладов, 218 авторов. Содержание (pdf, 158 Кб).
Том 2.    "Технические средства противодействия терроризму и оружие нелетального действия", 515 стр., 98 докладов, 163 автора.
Содержание (pdf, 130 Кб)
Том 3.    "Бронетанковая техника и вооружение", 307 стр., 48 докладов, 90 авторов. Содержание (pdf, 103 Кб)
Том 4.    "Военно-морской Флот России", 473 стр., 89 докладов, 106 автора. Содержание(pdf, 118 Кб)
Том 5.    "Экстремальная робототехника", 158 стр., 17 докладов, 32 автора. Содержание (pdf, 77 Кб)
Том 6.    "Спецвыпуск"