За два десятка лет, прошедших со времени самой первой конференции, мы ни разу не фиксировали такого единообразия взглядов на военно-политическую ситуацию в мире. Мнения наших собеседников, высказанные в кулуарах, практически не различались: Россия всего лишь в шаге от военного конфликта с США и их союзниками, который с высокой степенью вероятности перерастет в полномасштабную войну с применением ядерного оружия. Чуть ли не каждый второй напоминал о ключевом положении Военной доктрины РФ, гласящем, что «Россия оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против России с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
Один из участников конференции обратил наше внимание на малоизвестное заявление В. Путина, обнародованное 7 марта в социальных сетях «ВКонтакте» и «Одноклассники». Президент РФ отметил, что в случае нападения на Россию будет нанесен ответно-встречный ракетно-ядерный удар.
«Да, для человечества это будет глобальная катастрофа, для мира будет глобальная катастрофа. Но я как гражданин России и глава российского государства хочу задаться вопросом: а зачем нам такой мир, если в нем не будет России?» — заявил Путин.
Так называемые политологи и эксперты кабинетно-диванной дислокации, как наши доморощенные, так и атлантические, отчего-то обошли вниманием это важнейшее военно-политическое заявление. Рискнем предположить истинную причину такого редкого единодушия: всем попросту страшно! Да и как не убояться, когда президент ядерной сверхдержавы, — а Россия, безусловно, сохранила за собой второе место в мире по боевому потенциалу стратегического ракетно-ядерного оружия! — предвещает человечеству конец света. И предвещает отнюдь не шутя.
Убедительным доказательством серьезности заявления В.В. Путина является содержание последнего (2018 года) Послания Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской Федерации, в котором обнародованы разработки отечественного ОПК по созданию новых сверхэффективных видов вооружения, в том числе торпед и ракет с ядерными движителями, РС-28 «Сармат» — стратегического ракетного комплекса пятого поколения шахтного базирования с тяжелой многоступенчатой жидкостной МБР и др.
Несмотря на неприкрытую угрозу планетарной катастрофы, содержащуюся в указанных заявлениях Путина, их следует понимать как серьезное предупреждение тем военно-политическим заправилам, которые вынашивают планы боевого применения тактического ядерного оружия на локальных (ограниченных) театрах военных действий, в том числе непосредственно на российской территории. Совершенно очевидно, что любое военное противостояние ядерных держав закончится неконтролируемым применением стратегического ядерного оружия.
В военной науке есть показатель, называемый порогом допустимости применения ядерного оружия (ПДЯО). Первоначально он предназначался для руководителей трех-четырех ядерных держав и главных (генеральных) штабов соответствующих вооруженных сил с целью использования в сценариях принятия решения на применение ядерных боеприпасов. Однако с течением времени этот термин прочно вошел в общегражданский оборот как у нас в стране, так и за ее рубежами. Мы говорим об этом, поскольку события последних нескольких лет неоспоримо свидетельствуют о снижении ПДЯО ниже предельного, минимально допустимого уровня.
Некоторые вопросы, живо обсуждавшиеся в кулуарах конференции, нашли выражение в обстоятельном докладе члена-корреспондента РАРАН К.В. Сивкова, посвященном анализу геополитического положения России и характеру военных угроз. По его мнению, суть текущего исторического момента состоит в сломе предшествующей парадигмы развития человечества. Углубляется глубокий системный кризис практически всех аспектов планетарной цивилизации, порожденный многочисленными диспропорциями и антагонистическими противоречиями. На повестке дня — построение нового мирового порядка, качественно отличающегося от настоящего. Следует ожидать существенное перераспределение ролей геополитических центров силы.
Докладчик напомнил, что цивилизационные кризисы ХХ века, порожденные в основном экономическими противоречиями, стали причиной двух мировых войн, а глобальный характер доминирующих современных дисбалансов предопределяет высокую вероятность Третьей мировой войны, несмотря на то, что субъективные условия для нее пока не сложились. Руководство Запада психологически готово к планетарному конфликту, целью которого является овладение природными ресурсами. Однако население западных стран не готово и не хочет войны. К тому же действует важный сдерживающий фактор — ракетно-ядерный потенциал России. Как бы то ни было, Третья мировая война в среднесрочной перспективе маловероятна, а военные угрозы в различных регионах будут определяться локальными, региональными противоречиями и дисбалансами, заключает Сивков, отмечая при этом, что в настоящее время в мире сформировался альтернативный западному военно-силовой центр, каковым является Россия.
Важной частью конференции стала группа докладов, посвященная возможным ответам на технологические вызовы ближнесрочной перспективы.
Группа ученых Российской академии ракетных и артиллерийских наук представила концепцию «разумного вооружения» на основе искусственного интеллекта.
Термин «искусственный интеллект» был введен в научный обиход еще в 1956 году, затем появились разнообразные пакеты программ решения задач, автоматического доказательства геометрических и алгебраических теорем и многочисленные игры. Но, несмотря на некоторые успехи, пришло понимание, что простым перебором вариантов задачу не решить, ведь число возможных комбинаций, например в шахматах, 10120, что на множество порядков превышает количество элементарных чисел в видимой части Вселенной, которое сегодня оценивается как 1089.
Современные методы основываются на сложных теоремах и надежных экспериментальных данных и уже широко используются на практике, начиная с простейшей бытовой техники и заканчивая сложными логистическими системами, а также роботами, применяемыми в высокотехнологичном производстве и сверхсложной медицине.
На данном этапе произошел переход от концепции «думать как человек» к концепции «делать как человек». В результате такие понятия, как интеллектуальный боеприпас, умный дрон, беспилотный аппарат (наземный, надводный, подводный), стали уже привычными. Потом «умные машины» освоили функцию обучения и, наконец, функцию самообучения. На сегодняшний день важно определить границы искусственного интеллекта и разработать алгоритм принятия решений неограниченного числа разнообразных ситуаций с постоянной самообучаемостью.
К исследованиям активно подключились биотехнологи. На повестке дня перенос личности человека на нематериальную основу, например на винчестер боевого робота, создание автоматизированных систем управления боевыми операциями.
Хотя вопрос: «Заменит ли техника человека на поле боя?» звучит пока риторически, следует рассматривать возрастающее участие современных информационных систем в разведке, анализе ситуации, в принятии решений и, конечно, в защите человека от риска в случае прямого боестолкновения. Этими проблемами всерьез занимается Министерство обороны, информация о регулярных конференциях по проблематике искусственного интеллекта содержится на сайте оборонного ведомства.
Современные информационные технологии активно применяются при создании группировок Вооруженных сил России с заданными высокими оперативными возможностями. Этому направлению посвятил свой доклад начальник ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия имени Н.Г. Кузнецова» вице-адмирал В.Л. Касатонов.
Обозначилась объективная необходимость сочетания системы военных округов с межвидовыми группировками (МВГ) на различных театрах военных действий, что повышает эффективность применения Вооруженных сил. Проведенные исследования показывают, что в перспективе можно даже говорить о переходе на МВГ, так как концентрация сил, компетенций, потенциалов и возможностей создает синергетический эффект в решении боевых задач.
Линейное наращивание сил и средств неэффективно даже при согласовании их действий. Этот, по мнению ученых, экстенсивный путь развития современной армии не подходит. Максимальный же КПД досягаем при рациональном использовании наиболее выигрышных сторон, зон ответственности каждого элемента. Синергетический эффект достигается в том случае, когда элементы, обладающие достаточным объемом и качеством информации, оказываются в тех точках пространства, где они применят наибольшее воздействие на противника или на окружающие условия, необходимые для решения поставленных задач.
Разумеется, для этого необходима единая унифицированная и автоматизированная система информационного обмена и управления разведкой, боевым потенциалом ударных сил и комплексом обороны, материально-техническим и тыловым обеспечением группировки. Причем единый информационный «зонтик» должен действовать как часы, обеспечивать координацию в режиме реального времени.
В процессе формирования МВГ будет оптимизирован состав вооружения и техники с прицелом на современные высокоточные высокотехнологичные модели с активным использованием беспилотников. При этом уменьшится номенклатура материально-технического обеспечения, повысится энергетическая экономичность при улучшении мобильности. Однако следует подчеркнуть — только четкая координация обеспечит максимальный резонанс боевых потенциалов составных частей МВГ для боевого применения в нужное время в нужном месте.
В соответствии с новыми подходами модернизируются виды Вооруженных сил и рода войск. Это следует из доклада генерал-лейтенанта С.А. Баканеева из Михайловской военной артиллерийской академии «Развитие вооружения ракетных войск и артиллерии — важнейший фактор укрепления военной безопасности России».
Диалектическое противостояние средств поражения и защиты зародилось на заре цивилизации и с переменным успехом проявлялось во всех войнах мировой истории. О вечном антагонизме брони и снаряда невольно вспомнилось в начале выступления члена-корреспондента РАН, академика РАРАН М.В. Сильникова, доложившего о создании и успешных испытаниях образцов плазмодинамических установок, предназначенных для метания противоснарядов в системах активной защиты как стационарных, так и движущихся объектов. Актуальность создания подобных видов защитного вооружения связана с тем, что существует ряд объектов, на которых невозможно разместить достаточную массу брони для пассивной защиты, а использование активной защиты с применением взрывчатых веществ для метания отстреливаемых элементов запрещено в связи с предназначением защищаемого объекта.
В установках, фотографии которых представил докладчик, применен новый физический принцип генерации энергии для ее вывода на ответно-встречную траекторию элементов, поражающих атакующие боеприпасы. Для этого используются импульсные электрические разряды (ИЭР) в конденсированной среде. Особенностями метания поражающих элементов за счет ИЭР являются высокая концентрация энергии, большая скорость ее выделения в канале разряда и высокое давление газоразрядной плазмы с температурой до 30000 К.
В большинстве случаев для инициирования ИЭР использовался либо высоковольтный пробой разрядного промежутка, либо инициирующий проводник, его замыкающий.
Инициирующий проводник позволяет создавать электрический разряд через длинные разрядные промежутки, а также формировать нелинейную форму разрядного канала в конденсированной среде при относительно небольших напряжениях по сравнению с высоковольтным пробоем того же промежутка.
М. Сильников отметил пионерный и прорывной характер проведенных исследований и перспектив их практического применения. В настоящее время начинается комплекс ОКР и ОТР по созданию и освоению серийного производства нескольких модификаций плазмодинамических метательных установок для различных видов охраняемых объектов.
Решению аналогичной задачи, относящейся к активной защите бронетанковой техники от поражающих систем типа ПТРК «Javelin», был посвящен доклад руководителя ОАО «ВНИИтрансмаш» О.А. Усова, который рассказал о методе противодействия атаке путем отстреливания противоснаряда, распыляющего аэрозольное облако на траектории ракеты, нацеленной на защищаемый объект. В настоящее время эта разработка находится на стадии натурных испытаний опытных образцов.
Как и на предыдущих конференциях, несколько докладов было посвящено проблемам Арктики. В основном они касались вопросов обеспечения различных аспектов безопасности.
Отмечалось, что к лакомому для многих стран «арктическому пирогу» тянутся руки тех, кого мы хотели бы там видеть отнюдь не так охотно. Под флагом глобализации активно протаскивается идея о том, что ресурсы Приполярья — это достояние мирового сообщества. При этом не ослабевают усилия оспорить права России на принадлежащий нам участок арктического шельфа. На фоне этих притязаний нарастает военная напряженность в регионе Северного Ледовитого океана и прилегающих к нему акваториях. Группировка военно-морских и военно-воздушных сил НАТО буквально «пасется» вблизи границ наших территориальных вод. Существует реальная угроза утраты лидерства России в этом регионе.
Не отстает и Китайская народная республика. В мировой политике есть даже новый термин — «Ледяной шелковый путь». Это глобальная программа по расширению возможностей Северного морского пути и прилегающих к нему территорий. Необходимы разведка и разработка ресурсов, создание береговой инфраструктуры, оптимизация логистики. Для этого нужны сумасшедшие вложения, в том числе в автоматизированные системы управления, телекоммуникацию и связь. Проекты долговременные, с долгими сроками окупаемости.
Недоумение вызывают проволочки с принятием Арктической доктрины Российской Федерации, которая разрабатывается уже 15 лет. Возможно, столь полномасштабный правовой акт сегодня просто невозможно создать, ведь в нем должны быть взаимоувязаны политика, экономика, экология, демография, военно-стратегическая составляющая. И каждое из этих направлений пока еще содержит множество факторов неопределенности.
Едва ли не на первый план, утверждают специалисты, сегодня выходит безопасность арктического региона. Развитие огромной территории, расположенной в тяжелейшей климатической зоне, предполагает массу рисков. В среднем ежегодно здесь происходит до 100 чрезвычайных ситуаций природного характера — ландшафтные пожары, шквалы, смерчи, сильные снегопады, таяние вечной мерзлоты.
Отмечается и устойчивый рост количества чрезвычайных ситуаций техногенного характера: транспортные аварии, взрывы, возгорание технологического оборудования. А ведь здесь размещены атомные электростанции, пункты базирования атомных ледоколов и атомных кораблей ВМФ, химически опасные и взрывопожароопасные объекты, газо- и нефтетрубопроводы. Повышение интенсивности судоходства по Северному морскому пути, естественно, увеличивает риск аварийности в сфере морского транспорта.
Ко всему прочему в последние годы в Арктике набирают популярность различные виды туризма, в том числе экстремальный. Это лыжные походы, парашютные прыжки на Северный полюс, плавание по Северному морскому пути, вездеходные переходы в районы Крайнего Севера и полеты на воздушных шарах. С экстремалами нередко происходят ЧП. За последние пять лет здесь проведено около 100 операций по поиску и спасению туристов, оказана помощь свыше 7,5 тыс. человек.
В этих условиях решающее значение имеют точность и оперативность информации, быстрота принятия управленческих решений. Чтобы их обеспечить, создаются совместные центры космического мониторинга МЧС и Роскосмоса. Один с 2015 года работает в Мурманске, два других — в Дудинке и Анадыре — должны быть открыты в ближайшее время. Наращивается орбитальная группировка космических аппаратов. В нынешнем году планируется к запуску первый радиолокационный космический аппарат гражданского назначения «Кондор-ФК», который будет готов проводить космическую съемку в любое время суток и при любой погоде.
Правда, как оказывается, далеко не всегда даже самые быстрые и точные управленческие решения можно оперативно реализовать. Как сообщил заместитель начальника СЗРЦ МЧС А.И. Бондар, общая численность сил чрезвычайного реагирования (МЧС плюс ресурсы разных ведомств) в арктической зоне составляет 18 тыс. человек и 1845 единиц техники. Достаточно ли этого? Видимо, нет. Во всяком случае, силы МЧС прикрывают лишь менее 40% территории. До стопроцентного покрытия российского Заполярья дело должно дойти лишь в 2020 году.
Здесь рассказано только о небольшой части пленарных докладов. Всего их было заявлено двадцать. В рамках работы десяти тематических симпозиумов участникам и гостям конференции было представлено около четырехсот докладов и кратких сообщений, освещающих проблематику вооружения и военной техники, технические средства противодействия терроризму, бронетанковую технику, различные вопросы, связанные с Военно-морским флотом, теорию и практику боевого применения РВиА, материально-техническое обеспечение Вооруженных сил, особенности обеспечения комплексной безопасности на транспорте, гуманитарные проблемы модернизации Вооруженных сил.
Три года назад Верховный главнокомандующий ВС РФ заявил, что у России не будет другого шанса обеспечить свое будущее, если не удастся реализовать планы радикального переустройства оборонной промышленности, тем самым обеспечив Вооруженные силы современными видами вооружений, военной и специальной техники (ВВиСТ), а также технологиями их боевого применения. Президент В. Путин так и сказал: «Другого шанса у нас не будет!».
Время подтвердило пророческий характер этого заявления. Однако ничего сверхъестественного в этом нет, поскольку для приведенного мнения имелись объективные предпосылки. Повторим, не упомнить в который раз, что в начале 20-х годов страны НАТО закончат беспрецедентное по масштабам, интеллектуальным и финансовым затратам перевооружение своих армий. Им в спину дышит Китай, наметивший завершить аналогичные процессы к середине третьего десятилетия. Примерно на этот же период запланированы модернизация и значительный рост военного потенциала Сил самообороны Японии. Добавим к сказанному абсолютно непредсказуемую политику так называемых стран-изгоев, либо уже овладевших ядерным оружием (КНДР), либо его осваивающих (Иран), растущую военную напряженность в регионах Ближнего и Среднего Востока, Центральной Азии, в государствах Северной и Восточной Африки. Военно-конфликтный потенциал нарастает в районах, непосредственно приближенных к нашим границам. Последнее прежде всего относится к Украине, которая медленно, но неуклонно наращивает боеспособность своих вооруженных сил. Добавим к этому Арктику — регион столкновения разновекторных геополитических и экономических интересов не только приполярных стран, но и ведущих авторов мировой политики, географически весьма далеких от северных морей. Угрозы локальных войн различной интенсивности нависли по всему периметру границ России.
Следует подчеркнуть, что сдерживающий фактор ракетно-ядерного оружия быстро снижается и можно предсказать, что наличие у России таких сил и средств уже в ближайшей преспективе не сможет играть прежнюю роль в предупреждении военной агрессии.
© журнал «Защита и безопасность»