СТРЕЛЯЕМ МОЩНО. НО ЧАСТО МИМО.
К полномасштабной войне наша армия еще не готова.
1-4 апреля 2016 года
Российская академия ракетных и артиллерийских наук провела в стенах Военно-морской академии им. адмирала флота СССР Н.Г. Кузнецова ежегодную XIX Всероссийскую научно-практическую конференцию «Актуальные проблемы защиты и безопасности»
В этом году главной темой конференции стало обеспечение военной безопасности государства в условиях резко обострившейся геополитической обстановки. Это наложило отпечаток на обсуждение вопросов, касающихся военного строительства, развития видов и родов войск, работы оборонно-промышленного комплекса и тех отделов науки, которые прямо или косвенно направлены на интересы Вооруженных Сил. Сказанное относится и к традиционному для конференций последнего десятилетия обсуждению задач воссоздания военной и гражданской инфраструктуры на Северном стратегическом направлении — в Арктике. Этому были посвящены два ключевых доклада, прозвучавших на пленарном заседании. С ними выступили статс-секретарь — заместитель министра МЧС России В.С. Артамонов и начальник ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия им. Н.Г. Кузнецова» адмирал Н.М. Максимов, а также авторы ряда сообщений, представленных на заседаниях секций.
В этом году необычайно оживленным и острым стало обсуждение стремительно нарастающей военно-политической напряженности вдоль границ России по всем стратегическим направлениям, которое проходило, как говорят наши дипломаты, на полях конференции. Дискуссии в ее кулуарах не сдерживались протокольными рамками. Вещи и события назывались своими именами, а прогнозы формулировались на языке, весьма далеком от эзопова. Авторы предлагаемого материала внимательно выслушивали мнения участников и гостей конференции и в меру своего дарования попытались суммировать услышанное.
Сегодня мы отнюдь не на параде
Последние год-два почти все, что мы слышим о нашей армии, — это сообщения о победах и успехах, зачастую звучащие фанфарно и с барабанным боем. Но место трубам и литаврам давно определено на парадных маршах. Воинская служба в них, безусловно, нуждается. Но не часто. А вдумчивой творческой работе гром духовых оркестров отнюдь не способствует.
Сегодня мы не на параде. Военная организация государства, включая ее вооруженный компонент, напряжена близ предела своих возможностей. Страна втянута в две региональные войны малой интенсивности, на Южном Кавказе тлеет запал, грозящий взорвать мир в непосредственной близости от российских границ, в зоне жизненно важных экономических и военно-политических интересов нашего государства, а неуемные поджигатели войны пытаются спровоцировать еще один вооруженный конфликт — в среднеазиатских республиках. Одновременно ведутся громогласные споры о размещении войск (сил) НАТО в странах Прибалтики. Споры не связаны с вопросом «размещать или не размещать». Отнюдь не об этом, давно решенном!
Так, трио космополитов в составе сотрудника «Атлантического совета США» Яна Бжезинского, посла Словакии в НАТО Томаша Валашека и директора Фонда стратегических исследований (Париж) Камиля Гранда недавно осчастливило планету рассуждениями о том, как должно выглядеть усиление НАТО на Востоке*. Его целью должно стать сдерживание, и при необходимости защита, от внешней агрессии. Любопытно, что авторы умудрились оставить неназванными ни страны, подлежащие защите, ни государства-агрессоры. Стратеги и политологи в штатском считают, что создаваемые в Центральной и Восточной Европе новые группировки сил (средств) должны быть более мощными и более боеспособными, чем сейчас. Эти мудрецы, воображающие себя Атлантами с Европой на плечах, деловито рассуждают о сугубо тактических вопросах: о численности, составе и порядке ротации частей и подразделений. Особо подчеркивается, что ограниченный воинский контингент непременно должен быть многонациональным. Дескать, только тогда нападение на защищаемую страну будет реально затрагивать всех союзников — нечто вроде круговой поруки в криминальной среде, чтобы в случае чего никто бы не смог уклониться и «соскочить в сторону».
Переведя с космополитического языка на русский, легко понять, что трескотней о необходимости военной защиты так называемых европейских ценностей от нашествия варваров с востока новоявленные поджигатели ядерной войны, — а какой еще она может быть на европейском театре военных действий? — защищают не страны, на которые никто не собирается нападать, а присвоенное ими же самими право цинично нарушать сложившийся мировой порядок и узаконенные нормы международных отношений. И все это происходит на фоне безрассудного применения военной силы, попрания суверенитета независимых государств.
Заметим, что многие из участников Всероссийской конференции уже знали об ответных шагах российского руководства, вызванных агрессивной экспансией НАТО на восток. На открытых для публичного освещения заседаниях об этом не говорилось, но в кулуарах данная тема, как говорится, имела место быть. Как бы то ни было, ответа ждали, и в начале мая он прозвучал: «
Министерством обороны принимается ряд мер с целью противодействия наращиванию сил НАТО в непосредственной близости от российских границ. До конца года две новые дивизии будут сформированы в Западном военном округе, одна — в Южном военном округе», — заявил генерал армии С. Шойгу на одном из совещаний.
Утверждать, что эти меры ничего не значат, значит, погрешить против истины. Но считать, что названных мер достаточно, значит, впасть в преступное заблуждение. Уроки истории говорят именно об этом. Хотя нынче складывается впечатление, что человечество охватил неизлечимый и губительный недуг — прогрессирующая историческая амнезия. Выводы из мировой трагедии середины минувшего века задвинуты на дальние полки архивных спецхранов. Между тем, сегодня эти уроки поучительны, как никогда. Напомним, что роковым сороковым предшествовало последовательное участие СССР в боевых действиях малой интенсивности и в одной локальной войне, победу в которой никак не назовешь легкой. Это — освободительный поход Красной армии в Восточную Польшу, молниеносный бросок к берегам Балтики, практически не встретивший организованного сопротивления, и советско-финская война, после завершения которой красноармейские части подняли победоносные знамена над землями исконно российской Бессарабии.
А дальше была война, оставившая после себя в руинах половину Европы, включая часть СССР. Головокружение от успехов Красной армии в названных вооруженных конфликтах, вопиющая недальновидность в оценке военно-политической ситуации наряду с субъективными ошибками и просчетами — все это привело к тому, что рассвет 22 июня 1941 года советская страна встретила в состоянии, мягко говоря, недостаточной боеготовности.
Нужно быть сборищем слепцов, ведомых слепыми поводырями, чтобы не заметить сходство между ситуацией накануне Второй мировой войны и нарастанием военно-политической напряженности вокруг современной России.
Без тумана самовосхваления
Активное перевооружение, новейшая техника (как правило, «не имеющая аналогов в мире»), резкое улучшение жизни военнослужащих (теперь, как нас уверяют, молодежь в армию просто рвется), победы на всех фронтах. Это все и так, и не так. Не надо обольщаться. Когда-то шапкозакидательские настроения нам уже слишком дорого обошлись. Для того чтобы мозги встали на место, весьма полезно ознакомиться с материалами очередной, ХIХ Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности». Собравшиеся там военачальники, ученые, инженеры и конструкторы предприятий оборонной промышленности ни в каких приукрашиваниях истинной ситуации в наших Вооруженных Силах не нуждались. Они как никто знали ее «блеск и нищету».
Главная особенность нашей сегодняшней жизни — колоссально возросшая роль геополитического фона. Без этого вообще ничего не понять и не оценить. Назовем вещи своими именами — мы живем в состоянии войны со всем миром. И если реальные бомбы и ракеты летят и взрываются где-то далеко (а от кого-то, впрочем, и близко), это совсем не значит, что мы не на фронте. Это просто фронт такой — современный, не привычный для нас.
Глобальный тренд геополитик — ожесточенная борьба за ресурсы — сохраняется. Но действия претендентов на мировое господство становятся все более жесткими и агрессивными. Негласно, через оснащение двойными технологиями, происходит вооружение и вовлечение в орбиту борьбы стран с нестабильными политическими режимами. Силовыми способами корректируется геополитическое пространство — Северная Африка, Ближний Восток, Украина. Задействуются социальные, национальные и религиозные конфликты, «нужным образом» формируются миграционные потоки.
Как следствие — растут международный терроризм, торговля оружием и наркотиками, транснациональная организованная преступность и пиратство на море. И — уже как необходимость — совершенствуются и усиливаются системы вооружений, все активнее используются космос и информационное пространство (киберсреда), разворачивается система ПРО США в Европе. Создаются межнациональные многоцелевые вооруженные формирования, готовые практически мгновенно реагировать на реальные или кажущиеся угрозы в любой точке планеты (так называемая концепция «мгновенного глобального удара»).
Однако, несмотря на гигантские усилия, все попытки «мирового жандарма» сохранить моноцентричную модель мироустройства оказываются безуспешными. Геополитические инициативы США терпят один провал за другим.Мир становится полицентричным — в качестве иных центров силы выступают Россия и Китай с могущественной экономикой и неисчерпаемым мобилизационным потенциалом, наращивают мускулы Индия и Япония. Активизируются и радикальные государства — КНДР и Иран с бурно равзивающимися ядерными и ракетными программами.
Ситуация накаляется на глазах. Одно неосторожное движение — и вооруженная борьба за мировое господство не оставит во всем мире камня на камне. Ученые просчитывают вероятные стратегии противоборствующих сторон. США: глобальный охват, закрепление на достигнутых рубежах, «оранжевые» удары по неугодным политическим режимам и перевод дестабилизированных экономик под свой контроль. Россия: активная оборона, сдерживание и парирование угроз (в том числе и внутренних, «оранжевых»), расширение влияния в мире и блоковое строительство. Другими словами, работаем в режиме «нашего ответа Чемберлену», поддерживая мировой баланс и соблюдая «необходимую достаточность».
Для того чтобы как можно более точно определить вектор потребных усилий, желательно представлять себе концепцию вероятной войны. Президент Российской академии ракетных и артиллерийских наук Василий Буренок представил наиболее известные из них: сетецентрическая, информационная, бесконтактная. Но тут же отметил, что ни одна в чистом виде уже не работает. После каждой попытки практического применения обнаруживаются слабые места, и потому, строго говоря, никто не знает, какой может быть вероятная война. В конечном счете, считает генерал Буренок, все определят существующие на тот момент технологии.
И здесь — простор для воображения. Вслушайтесь, как звучит: оружие направленной энергии, гиперзвуковое и кинетическое, биологическое, на основе нанотехнологий и конвергентных (смешанных) технологий, кибернетическое и информационно-психологическое противоборство. Речь идет, к примеру, о дистанционной передаче поражающей энергии, воздействии на глобальные информационные потоки с целью подчинения себе огромных масс людей, создании молекулярных нанороботов, дублирующих и меняющих человеческие органы, например для «ремонта» раненых на поле боя. Какие из соответствующих разработок находятся в разумных стадиях готовности? А какие являются результатами активной дезинформации? Как бы то ни было, совокупность предлагаемых методов вооруженной борьбы позволяет формулировать прогнозные оценки облика будущих войн.В конце концов, следует помнить, что говорили авторитетные генералы (и не только отечественные) об ученых, которые в начале 60-х годов утверждали, что солдаты будущего будут поголовно вооружены лазерами?
Ясно, что в условиях развития новых технологических укладов роль фундаментальной науки не просто возросла; она стала определять уровень обороноспособности государства. Между тем анализ динамики количества фундаментальных, прогнозных и поисковых научно-исследовательских работ в области создания новой продукции военно-технического назначения, выполняемых учреждениями РАН, по-прежнему безрадостен. За неполные 15 лет количество таких работ сократилось почти в 10 раз.
В предыдущие годы ситуация была еще хуже. В девяностых затраты на НИР и НИОК(Т)Р сократились более чем в 11 раз, а их доля в оборонных расходах бюджета упала с 18,6% в 1990 году до 3,6% в 1996 году. Были утрачены оперативные позиции в научных и научно-прикладных исследованиях в таких важнейших областях, как радиоэлектроника, информатизация, станко- и машиностроение и других, включая ряд гуманитарных дисциплин, имеющих значение для поддержания боеготовности Вооруженных Сил. Отметим, что за указанный период ОПК России сократил выпуск продукции почти на 80 процентов. Между тем колоссальный научно-технический задел, доставшийся нам в наследство от советской оборонной промышленности, постепенно скудеет. Не следует обольщаться ростом объемов экспорта вооружений, военной и специальной техники. За ликующими рапортами о текущих успехах вскоре последует жестокое разочарование. Ведь многие типы производимой в России военной продукции находятся на грани выработки морального ресурса и вот-вот утратят конкурентоспособность.
Между тем страны НАТО перешли к завершающей стадии глубокой модернизации своих вооруженных сил: доля новых типов вооружений и военной техники в западных армиях достигла 90 и более процентов.
Для сравнения: в Вооруженных Силах РФ этот показатель возможно достигнет 70 процентов к 2020 году. А возможно, и не достигнет. Но об этом как-то не хочется думать.
В настоящее время войска вероятного противника практически не покидают полигоны и учебные классы. Нескончаемой чередой проходят учения в обстановке, максимально приближенной к условиям реальных боевых действий. Широка география этих учений: от приполярных районов Арктики до южной части Тихого и Индийского океанов. От берегов Чукотки и Японии до Латинской Америки.
А действия США и их союзников на Ближнем и Среднем Востоке, в зоне явно обозначенных интересов России, определенно нельзя назвать учениями. Это бесконтактные боевые действия с применением высокотехнологичного оружия, новейших систем управления, средств разведки, навигации и целеуказания.
Впрочем, следует отдать должное нашим военным и ученым. Они делают все, что могут. О некоторых трудных шагах в правильном направлении было рассказано в докладах и сообщениях, прозвучавших на конференции.
На поле боя — роботы
Ракетные удары по террористам, произведенные с малых российских кораблей из акваторий Каспийского и Средиземного морей, по своей значимости не только многократно превысили нанесенный противнику ущерб, так как принципиально поменяли военно-политические расчеты штабистов НАТО.
Продемонстрировав владение высокоточным оружием большой дальности, Россия «показала зубы» весьма своевременно. Уже давно ВМС США контролируют акватории Средиземного и Северного морей — там постоянно находятся корабельные группировки с системами ПРО. В ближайшие два года число боевых кораблей достигнет без малого трех десятков. Вдобавок на базе 6-го флота ВМС США и частей морской пехоты создаются специальные структуры «экспедиционных сил». Наращивание ВМФ России ракетного потенциала указанного выше типа является адекватным ответом на угрозы с дальних морских направлений.
Разумеется, США тратит миллиарды долларов на укрепление своего военно-морского могущества отнюдь не ради удовлетворения амбиций. Начальник Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова адмирал Николай Максимов привел статистику: на нашем континентальном шельфе сосредоточено 80% российских (30% мировых) разведанных нефтяных и газовых запасов. В российской экономической зоне, включая ее шельф, находится до 30% мировых запасов морепродуктов. Именно туда направляется вектор интересов потенциального противника.
В этих условиях Военно-морской флот РФ становится в полном смысле гарантом стабильности. Сегодня в море выполняют служебно-боевые задачи свыше 60 кораблей, судов обеспечения и подводных лодок ВМФ РФ. Они действуют как в составе отрядов и группировок, так и одиночно. Их присутствие в дальней океанской и морских зонах предусмотрено Морской доктриной государства, принятой в июле 2015 года.
Вооружены, но… не опасны
Эти вполне реальные успехи, однако специалистам головы не кружат. Профессор Военной академии Генерального штаба ВС РФ, генерал-майор Владимир Шептура привел сравнительный анализ развития современных отечественных и зарубежных технологий в области создания и применения новых высокоэнергетических веществ, порохов и топлив, а также систем направленной энергии (лазеры, инфразвук и прочее). На этих направлениях дела обстоят удовлетворительно. Но по новым перспективным конструкциям, сооружениям, машинам и механизмам, радиотехническим, оптоэлектронным и гидроакустическим средствам и технологии энергетики ВС РФ отстают от потенциального противника на 5 лет. По имитации и моделированию ситуаций, прогнозированию, подготовке и обоснованию выбора решений — на 5–10 лет. В области компьютерных технологий, методов и систем автоматизированного управления, перспективных средств телекоммуникации отставание — более 10 лет или уже необратимое.
Самое слабое место у нас, как утверждает Шептура, — это отсутствие единого информационного пространства. Компьютеризация разных видов и родов войск, а также их структурных подразделений происходила в разное время, проводилась разными организациями и на разной материальной и идеологической базе. В итоге — «твоя моя не понимай»: автоматизированные системы управления оказались несовместимы друг с другом, а эффективную систему обмена данными наладить технически невозможно.
К тому же в войсках буквально «говорят на разных языках»: отсутствуют единый понятийный аппарат и лингвистическая база. На 37 тысяч терминов — 60 тысяч толкований. Из 40 тысяч сокращений в военных словарях и стандартах 40% — это одни и те же понятия, только с иным написанием. Надо ли удивляться, что система унификации документов, регламентирующих деятельность органов военного управления, до настоящего времени так и не создана.
В условиях современной войны, когда вооруженные силы должны работать как целостный, хорошо отрегулированный организм, решения приниматься и команды исполняться в секунды, такое «вавилонское столпотворение» — верный путь к поражению.
Между тем, первая «Концепция формирования и развития единого информационного пространства России и соответствующих государственных информационных ресурсов» была разработана еще в 1995 году. Ее положения повторялись во всех последующих руководящих документах, в том числе «Военной доктрине РФ» (2014 г.) и «Стратегии национальной безопасности РФ» (2015 г.).
Однако воз и ныне там. И, судя по всему, будет «там» еще очень долго. При этом хорошо известно, что наш потенциальный противник с данной задачей давно и успешно справился. Для наглядности: в США из 100 имеющихся суперкомпьютеров для нужд вооруженных сил используется 44 (в их числе «Titan» — № 1 из мирового списка «Топ-500»), в Китае — 4, в России — всего один!
Никуда не делся и главный наш позор: 90% программного продукта и комплектующих в используемой нами электронике — зарубежного производства. В любую секунду наша армия может ослепнуть и оглохнуть, а все «не имеющие мировых аналогов» системы вооружений превратятся в груду бесполезного металла.
Об этом говорено уже тысячи раз, но нашу электронную промышленность из праха не восстановить — она сметена могучим дыханием «азиатских тигров». Единственное, что можно сделать (и об этом недавно обмолвился наш премьер) — перекупить у них соответствующие предприятия на корню. Если, конечно, нам их продадут.
* * *
Деятельная тревога, обусловленная обострением военных угроз, а также готовность сделать все возможное для укрепления боеготовности Вооруженных сил и развития военной организации государства красными нитями пронизывали выступления, прозвучавшие в ходе пленарных и секционных заседаний ХIX Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы защиты и безопасности». Около полутысячи докладов и сообщений будут полностью опубликованы в Трудах конференции, в журналах «Известия РАРАН» и «Вопросы оборонной техники. Серия 16», а наиболее интересные для широкого круга читателей — в журнале «Защита и безопасность».
В адрес Оргкомитета, участников и гостей конференции поступило множество приветствий и поздравлений, в том числе от видных государственных деятелей, руководителей федеральных ведомств, предприятий и организаций, командования воинских частей и соединений (объединений), руководства правоохранительных органов.
А.М. Евдокимов, Н.М. Карапетян, М.И. Рутман, М. Яковлев © журнал «Защита и безопасность»