Российская академия ракетных и артиллерийских наук провела в стенах Военно-морской академии им. адмирала флота СССР Н.Г. Кузнецова ежегодную XX Всероссийскую научно-практическую конференцию «Актуальные проблемы защиты и безопасности»
Содержание докладов, секционных сообщений и кулуарных обсуждений свидетельствует о качественном изменении в работе форума: если на протяжении минувших 20 лет его участники обсуждали военные угрозы преимущественно в теоретическом аспекте, то события последних лет побудили отнести указанную проблематику к настоящему времени.
Открывая конференцию, начальник Военно-учебного центра ВМФ РФ «Военно-морская академия им. адмирала Советского Союза Н.Г. Кузнецова» вице-адмирал Владимир Касатонов подчеркнул высокую вероятность дальнейшего обострения военно-политической напряженности, что связано со стратегией управляемых кризисов и конфликтов, принятой США и странами НАТО в качестве доктринальной. Опираясь на финансово-экономическое могущество и преимущества в военно-технической сфере, эти страны продолжают действовать в рамках модели однополярного мироустройства, навязывая другим государствам представления о своем господствующем положении в геополитике.
С этой целью армии НАТО постоянно обновляют арсенал средств поражения и военных технологий, в том числе активно развивают методы ведения психологических операций и информационного противоборства, которые используются для свержения неугодных правительств. В этих условиях деятельность международных организаций и международно-правовых институций, например таких, как ООН и ОБСЕ, становится все менее эффективной. В итоге локальные вооруженные конфликты полыхают в различных странах пояса нестабильности: Афганистан, Ирак, Сирия, а в последние два года — юго-восток Украины.
Мы не стали черепахой без панциря
Развернутому анализу изменений в содержании целей и задач конференции, а также ее официального органа — журнала «Защита и безопасность» был посвящен обстоятельный доклад члена-корреспондента РАН, академика РАРАН Михаила Сильникова.
Он напомнил о ситуации, сложившейся в военной организации государства во второй половине 90-х, когда Вооруженные Силы вошли в одну из последних стадий своего разложения. Число боеготовых частей и соединений уменьшилось практически до нуля. Месяцами не получавшие довольствие офицеры были вынуждены подрабатывать на стороне. Планы призыва регулярно проваливались, а недоукомплектованные подразделения расшатывала дедовщина. Новая техника в войска практически не поступала, так как гособоронзаказ, и без того ничтожный по объему, не исполнялся. Предприятия ОПК рассыпались на небольшие обособленные производства, результаты научных разработок и конструкторско-технологическая документация забрасывались на самые дальние полки. Формировавшиеся десятилетиями уникальные научные школы исчезали одна за другой, а инженерно-технический корпус стремительно вымирал: молодые специалисты шли куда угодно, только не на заводы и в КБ. В этих условиях лейтмотивом первых конференций стала разработка мер, направленных на выживание Вооруженных Сил и оборонно-промышленного комплекса в целом.
Докладчик напомнил образное выражение одного из выдающихся военачальников того времени: «Мы не можем и не должны допустить, чтобы наша страна уподобилась черепахе без панциря».
Вскоре после завершения работы первой конференции министром обороны стал Игорь Дмитриевич Сергеев, единственный военачальник в звании Маршала Российской Федерации. В его первых шагах по спасению армии отчетливо прослеживались рекомендации, прозвучавшие с трибуны и в кулуарах конференции. Спустя год журнал «Защита и безопасность» опубликовал флагманскую статью И.Д. Сергеева, в которой, в частности, говорилось: «Россия стоит перед объективной и насущной необходимостью военной реформы». Там же министр обрисовал контуры предстоящих «коренных преобразований всей военной организации государства» и обосновал необходимость завершить перевооружение войск (сил) не позднее 2025 года.
Еще не пришло время пацифизма
Ситуацию резко изменила II Чеченская война, спровоцированная вторжением в Дагестан отрядов Республики Ичкерия — квази-государственного формирования с так называемым отложенным статусом. Одновременно начались террористические акты в южных и центральных регионах РФ, включая Москву. Долговременным ответом на новые вызовы и угрозы стала разработка и введение в действие комплексных планов восстановления боеспособности всех видов и родов Вооруженных Сил. Трудности и проблемы, возникавшие в этой работе, находили отражение в материалах конференций. Откровенные и подчас острые дискуссии в конце концов приводили к выработке оптимальных решений, которые доводились до руководителей государства и его военной организации, включая руководство Минобороны. Заметим, что участники ряда конференций нулевых годов и вслед за ними авторы журнала «Защита и безопасность» резко и обоснованно критиковали деятельность министра обороны Сердюкова, деятельность которого поставила под угрозу военное строительство в России.
С назначением С.К. Шойгу министром обороны ситуация в армии и в ОПК стала выправляться. К концу 2016 года в ракетных войсках стратегического назначения в боеготовом состоянии находилось 99 процентов пусковых установок, из них более 96 процентов — в постоянной готовности к немедленному пуску. Более чем на 60 процентов возросло количество учебно-боевых вылетов истребительной авиации, в плановом порядке и без сбоев работают в мировом воздушном пространстве стратегические бомбардировщики. Флаги ВМФ России свободно реют во всех морях и океанах. Реальный боевой опыт во время выполнения задач в Сирии получило около 85 процентов летного персонала ВКС РФ. Отдельные подразделения сил специальных операций доказали свою эффективность в необычных для наших войск климатических и географических условиях ближневосточного театра военных действий, где прошли апробацию некоторые новые образцы вооружений, военной и специальной техники. Все идет к тому, что к 2021 году планы перевооружения армии будут выполнены: Вооруженные Силы РФ будут оснащены новым вооружением и техникой более чем на 70 процентов.
События, уже успевшие стать военной историей, ежегодно отслеживали участники конференций «Актуальные проблемы защиты и безопасности», обсуждали на страницах одноименного журнала. При этом фиксировались и предсказывались новые вызовы и угрозы стране, выявлялись узкие места в военном строительстве и работе ОПК. Например, еще в начале нулевых вышли статьи о том, что к концу 20-х годов XXI века НАТО завершит перевооружение своих армий и одновременно, с нарастанием масштабных террористических угроз, может создать несколько очагов локальных войн и вооруженных конфликтов на юго-западном и южном стратегических направлениях. Чуть позже внимание руководства страны было обращено на военные угрозы в Арктической зоне, а также на юго-восточном направлении.
В 2010 году с трибуны форума прозвучал прогноз о том, что вооруженный конфликт в Крыму и на юго-востоке Украины неизбежен — тогда в некогда братском соседнем государстве ростки неонацизма еще только-только давали всходы.
Очередная, ХХ конференция проанализировала состояние Вооруженных Сил и оборонно-промышленного комплекса, опыт сирийской кампании, тревожные тенденции в развитии геополитической обстановки и вытекающие из сегодняшних угроз задачи силовых структур и военной организации государства в целом. Основываясь на материалах расширенного заседания коллегии Министерства обороны от 22 декабря 2016 года и результатах собственных исследований, ряд докладчиков назвал сегодняшнюю военно-политическую обстановку крайне опасной. Впрочем, в неофициальной обстановке участники форума высказывались наподобие дипломатов без галстука — прямо и откровенно: война для России уже началась, а ее переход в ядерную фазу — всего лишь вопрос времени.
Как, с кем и чем будем воевать?
На каких противников рассчитывают специалисты Генштаба, планируя боевые действия в войне, уже переступившей порог нашего дома? Каковы особенности театров военных действий, как будет выглядеть поле боя, какие факторы будут на нем преобладать? Однозначных ответов на эти вопросы дать невозможно — слишком много неопределенностей. Но одно ясно: сегодня мы не должны готовиться к завтрашней войне, опираясь на представления о войне вчерашней.
Весьма вероятен сценарий так называемой гибридной войны. Она может обойтись без классического массирования войск на стратегических операционных направлениях, зато включать в себя одновременное проведение информационных и кибератак и включение в действие обособленных диверсионно-разведывательных подразделений, в том числе заблаговременно инфильтрованных на территорию предстоящих боевых действий, включая глубокие тылы. Надо ли говорить, что успешная оборона в такой войне — это вопрос уже не только и не столько техники, сколько тотальной мобилизации, координации и оперативного взаимодействия всех без исключения компонент военной организации государства.
Приведенный сценарий далеко не единственный. Но каковы бы ни были особенности вооруженных конфликтов, в последнее время неимоверно возросла роль и надежность прогнозирования в планировании деятельности ОПК и в разработке новых методов ведения боевых действий. Этой проблематике посвятил свой доклад президент РАРАН Василий Буренок.
— Необходимо изменить подход к формированию и оценке тактико-технических требований к новым образцам вооружения, военной и специальной техники, — заявил он. — В противном случае мы, образно говоря, будем и дальше создавать Т-34, только с более прочной броней, более мощными пушкой и двигателем, вместо того чтобы поменять концепцию самого танка исходя из новых военных реалий.
Самый перспективный на сегодня технологический принцип — это создание модульных конструкций. Некое подобие детской игры «лего», позволяющее из многих стандартных элементов быстро собирать нужный агрегат, соответствующий предъявленным требованиям. На предыдущих конференциях, помнится, говорилось о создаваемых на этих принципах катерах и боевых роботах. Эту же идею используют создатели новых бронемашин на платформе «Армата». Но, судя по всему, мы пока лишь в начале этого пути, но и здесь вопросов накопилось больше, чем найдено позитивных технических решений.
Новый танк, например Т-14, прекрасно пройдет в парадном строю и успешно выполнит все упражнения на полигоне. А как он поведет себя на поле боя, где ему придется взаимодействовать с другими боевыми средствами в общей системе управления? Ведь эти средства и эту систему разрабатывали совсем другие ведомства. У них были свои нормативные документы, свои стандарты, концепции и подходы. С создателями нового танка далеко не всегда и далеко не все из этого согласовывалось. И что же произойдет, когда несколько разных «новинок» встретятся в одном боевом порядке, в реальной обстановке, когда работают все виды радиоизлучающих средств, создаются характерные помехи, применяется искусственная маскировка, возникают аэрозольные образования от взрывов и пожаров, действуют многие другие факторы. Не окажется ли так, что новые боевые машины и средства связи друг друга «не видят и не слышат», а то и вовсе друг другу мешают? Не получится ли, что в этих условиях наши «лучшие в мире и не имеющие аналогов» системы вооружений окажутся бесполезными кусками железа? Или того хуже — бронированными катафалками?
Ясно, что необходимы принципиальные изменения в военно-технической области. Суть необходимых изменений — это формирование единой научно-технической политики в сфере создания ВВСТ, их унификация и стандартизация, осмысленное развитие полигонно-испытательной базы. И, как следствие, — ликвидация разнобоя, по причине которого «кубики лего», созданные в разных ведомствах, не складываются, оказываясь несовместимыми друг с другом. Решение соответствующих задач — дело не одного года. Но первый шаг уже сделан — создан Совет главных конструкторов ведущих предприятий ОПК и утверждено его руководство.
Отсутствие системного подхода при разработке новых изделий убедительно продемонстрировал академик РАРАН Владимир Кутахов, посвятивший свой доклад проблеме борьбы с БПЛА. Режим секретности позволяет каждому научно-техническому учреждению «пахать свою грядку», не делясь «урожаем» с коллегами. В итоге — множество дублирующих друг друга и часто малоэффективных работ, на которые затрачены огромные государственные деньги. Вчера это еще сходило с рук — противник был предсказуем и понятен. А сегодня он меняется быстрее, чем мы успеваем думать и перестраиваться. Работать по-старому — значит, неизбежно «стрелять вдогон». То есть гарантированно терпеть поражение.
Между тем применение беспилотников в военных целях стремительно нарастает. Сверхбыстрый, взрывной характер развития этого вида военной техники просто поражает. По всему миру работают десятки фирм, успешно проектирующих и производящих разнообразные БПЛА. Только в США в прошлом году было продано около полумиллиона таких аппаратов!
Недавно американцы продемонстрировали эпизод боевых действий с участием БПЛА: с несущего самолета десантировались 103 БПЛА, которые построились в боевой порядок, вышли на цель, успешно ее атаковали, после чего рассредоточились, чтобы собраться в назначенной точке, из которой вернулись к месту базирования.
Реальные способы противодействия этой более чем серьезной угрозе пока только отрабатываются. Для обнаружения и идентификации столь малоразмерной цели, как БПЛА, создаются специальные РЛС, испытываются возможности оптико-электронных, лазерных и акустических систем. Для уничтожения пробуют применять зенитную артиллерию, лазеры, БПЛА-перехватчики (в том числе с механическим захватом в виде сетки), а также постановщики радиопомех.
Степень успешности этих испытаний пока не обнародована. Но при любом их итоге остаются сомнения: вполне возможно решить задачу по уничтожению одного, двух, наконец — десятка беспилотников. Но если в атакующей стае их будет несколько сотен? Причем разного вида, с различными характеристиками и обособленными системами управления?
«Мы стоим перед совершенно новыми вызовами, требующими качественно новой философии действий, концептуально иных подходов к созданию военной техники», — резюмировал докладчик.
Севера — это край нашенский
Глубинная причина современных войн — это не сражения за полумистическую гегемонию планетарного или региональных масштабов, а согласно комбинированной формуле Ленина–Клаузевица достижение экономического превосходства средствами вооруженной борьбы. Применительно к современным условиям — это борьба за природные ресурсы или за монопольный контроль их распределения. Ареной пока еще не военного противоборства с конца XIX века стала Арктическая зона. Среди возможных источников опасности участники форума обратили на нее особое внимание. Ряд государств не прочь объявить Арктику «ничейной землей, принадлежащей всему человечеству», но при этом установить там свои правила игры. Однако Россия основывается на позиции ООН, где за государством закрепляется не только 200-мильная зона экономических интересов, но и 150-мильное пространство от шельфа, связанного с материковой территорией страны. Необходимые исследования, замеры, экспертизы и доказательства Россия провела и заявку о включении в свое суверенное ведение шельфовых зон в ООН направила. Между тем активность НАТО в Арктике нарастает уже не первый год, что было предметом вдумчивого анализа чуть ли не на десяти предыдущих конфренциях.
Оперативные изменения на северном стратегическом направлении были проанализированы генерал-лейтенантом Владимиром Сухорученко. В своем докладе он оценил военные угрозы и риски в Арктическом регионе, поделился перспективными наработками. Их диапазон достаточно обширен. Только Канада проводит в бассейне Северного Ледовитого океана не менее двух военных учений в год. Не касаясь здесь специфических проектов вооружения, военной и специальной техники, отметим «гражданскую линейку» — от использования гидроакустических систем атомных подводных лодок для мониторинга ледовой обстановки до целого семейства транспортных средств, адаптированного к условиям Заполярья.
Участники конференции скрупулезно рассмотрели военные угрозы на всех стратегических направлениях и предложили реальные меры по адекватному противодействию им. Подчеркивалось, что действия по защите Отечества должны носить системный, комплексный характер.
Ход военного строительства, отдельные аспекты перевооружения армии и флота и уровень их боеспособности, а также анализ боевых действий в Сирии и других зонах вооруженных конфликтов нашли свое отражение в докладах и дискуссиях. Ряд обсуждавшихся тем будет, как обычно, представлен в очередных выпусках «Защиты и безопасности»
А.М. Евдокимов, Алексей Захарцев, М.И. Рутман © журнал «Защита и безопасность»